Президент неоднократно подчеркивал большую значимость участия России в реализации идеи Си Цзиньпина «Один пояс — один путь». А на Валдайском форуме он говорил, что и страны Глобального Юга набирают лидерство. Эти слова означают, что мы должны быть соразмерны нашим партнерам по темпам роста, по динамике.
Между тем «сбалансированный рост» в процент или полтора в год, о котором у нас ведут речь, — это гарантированное и очень стремительное отставание от наших же партнеров. Какими финансовыми ресурсами мы собираемся обеспечивать наше участие в гигантских международных проектах при нынешней денежно-кредитной политике? Из бюджета? Или из государственных заимствований под 11 и более процентов?
Самоустранение с нашего рынка многих западных компаний открыло огромные рыночные ниши, которые начали активно занимать как российские, так и нероссийские, но дружественные производители. Прежде всего — китайские. В некотором смысле можно сказать, что в последние полтора года мы наблюдаем почти идеальный натурный эксперимент по прямому сравнению эффективности двух экономических систем — российской и китайской. И надо отметить, что эксперимент проходит почти исключительно на нашей территории. По логике вещей, наши производители имеют преимущество «игры на своем поле».
Российские компании действительно здорово растут — от 10 до 20–25% в годовом исчислении, в каких-то случаях — на 50–60%. Но китайские предприниматели в тех же отраслях прибавляют кратно. Где в два раза, где в пять. При этом принципиально важно то, что в большом числе случаев доля российских производителей на собственном рынке — при росте их выпуска — снижается!
За счет чего китайцы настолько хороши, настолько конкурентоспособны? Причины на поверхности. Их цены ниже на 25–30%, нередко — в два раза. При сопоставимом качестве.
Главный секрет успеха в том, что за каждым производителем из КНР стоит государство, которое всячески их поддерживает. Они получают у себя длинное кредитование на 7–10 лет под очень низкую (дифференцированную по отраслям и целям) ставку — от 0 до 3–4%. У нас и в лучшие времена таких ставок не бывало, а сейчас они начинаются с 15%.
При этом китайцы могут рассчитывать на списание даже не процентов, а части тела кредита — в случае успеха проекта. То есть у нас — «дайте залог дополнительно к 15% платы за кредит»; у них — «спишем треть или половину тела кредита, который и так стоил 2–3–4 процента годовых».
Еще есть и активнейшая китайская промышленная политика: дешевая или вообще бесплатная инфраструктура, обучение персонала за госсчет, огромные рисковые суммы на НИР и НИОКР, прямые экспортные субсидии. Нам сразу возразят: это всё «нерыночные методы»! Мы даже спорить не будем. Но китайцам всё равно, кто и что сказал.
Хочу переложить китайскую формулировку «рыночности» на наши рельсы: рыночно всё, что помогает отечественному производителю в конкуренции — как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Наш огромный сосед уже несколько десятилетий живет именно по таким правилам: государство и бизнес — это две согласованные и дружеские руки одного и того же организма. Это единственно приемлемая норма.
Наш президент в очередной раз подтвердил, что мы — за безбарьерный мир. А раз так, то не может быть речи о том, чтобы отгораживаться от нашего мощного и динамичного соседа высоченными таможенными заборами, огромными пошлинами или иными ограничительными мерами. Да и как воспримут такое наши китайские партнеры?
Это означает одно: наши экономический и финансовый механизмы должны быть приведены в соответствие с самыми эффективными и успешными мерами и практиками Китая. Иначе мы просто проиграем нашим соседям на собственном поле, причем с разгромным счетом.
Китайцы мыслят конкретными физическими категориями реального мира. Например, государственные расходы, которые идут на поддержку производства, развитие науки и техники, логистику, инфраструктуру, — это для них инвестиции совершенно фантастической доходности. Проценты по ним — совокупность налоговых, акцизных, таможенных платежей, которая начинает течь обратно в бюджет прямо на следующий день.
В итоге мы приходим к тем же самым первостепенным мерам в российской экономике, о которых уже говорилось не раз: увеличение денежной массы, индикативное планирование, господдержка инфраструктурных проектов, в том числе в ЕАЭС.
Но очевидно, что при установленной сегодня ЦБ ставке в 13% это невозможно. Ждем предложений и конкретных шагов от финансового регулятора.
Автор — кандидат экономических наук, заместитель председателя Госдумы
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора