Люди всегда интересуются новостями
Негативные новости вызывают больший интерес, чем положительные. И поскольку негативных новостей сейчас больше, то, может, потому люди предпочитают их литературе?
Максим Мошков: Гипотеза красивая, но вряд ли правильная. “Вот пойду-ка я почитаю, что там сегодня ужасного случилось…” Поставьте себя на место обывателя, разве так он мыслит, когда решает поглядеть, “что там новенького”? Это потом, придя на новостник, он будет тыкать в кликбейтовские заголовки и уходить на “горячие” новости, которые совсем не обязательно страшные. “Мадонна разводится с принцем Чарльзом” – что ж тут плохого? А с другой стороны – что в этом хорошего? 80% новостей – никакие. Ни плохие, ни хорошие, а просто интересные или не очень. Вот за интересным человек и идет. В литературу тоже забредает по этой же причине.
Из читающей Россия превратилась в страну почитывающую
Тем не менее 32% читают художественную литературу, 30% – профессиональную и научную. Это вполне достойные цифры. Или вы согласны, что Россия перестала быть читающей страной?
Максим Мошков: Считаю, надо признать этот факт свершившимся. Из читающей Россия превратилась в страну почитывающую. И еще надо здраво понимать, что 30 и 32 нельзя складывать. Они сильно пересекаются, и очень заметную долю из них составляют студенты и школьники. 55-60% граждан, не читающих книжки, – это реальность, и тут до “читающей страны” далековато.
Судя по опросам, женщины читают художественную литературу больше, чем мужчины. У вас есть этому объяснение?
Максим Мошков: Рискну предположить, что это из-за большей доли неработающих. Домохозяйки и пенсионерки имеют время на чтения больше, чем те, кто работает. Если бы считали статистику по работающим, читающих было бы примерно поровну.
Библиотеки утратили свою роль. Не ходят в них
По данным ВЦИОМ, 75% россиян бывают в библиотеке реже одного раза в год или никогда. 30 лет назад таковых было 58%. Какую роль сегодня играют библиотеки?
Максим Мошков: Какие-то сверхоптимистичные цифры вы приводите. 25% заходят в библиотеки? Да это ж суперрезультат! Впрочем, включаю голову и вспоминаю про школьников и студентов, которые, конечно, обязательно ходят в библиотеку, хотя бы за учебниками – а они как раз 20% от всего населения составляют, а 5% остальных – это и есть наши взрослые пользователи библиотек. Нет, увы, библиотеки утратили свою роль. Не ходят в них. Даже я не хожу, а ведь когда-то был записан в четыре библиотеки и ходил в каждую из них не реже раза в неделю, читая по 300 книжек в год. Достать книжку, которую хочется прочитать, – эту задачу более-менее успешно решают теперь магазины, в которых нет дефицита, и интернет, в котором размещено 100 тыс. книг.
Цена бумаги в цене книги – это незначительная доля
Книги для российского рынка печатаются в основном на импортной бумаге, и сейчас они день ото дня дорожают. Если так пойдет дальше, то чем книголюбы будут наполнять свою корзину?
Максим Мошков: Цена бумаги в цене книги составляет незначительную долю. Гораздо больше цена зависит от жадности продавцов и накруток сетей распространения. Цену определяет рынок, и пока есть спрос, книги будут продавать массово, а значит, по приемлемым ценам. Интернет с его возможностями по добыванию электронных книг – слишком серьезный конкурент, чтобы позволить цене бумажной книги улететь в облака. Бумажный экземпляр будет стоить не очень больших денег, а когда экономика типографского дела не позволит при таких ценниках держать производство на плаву, оно почти единомоментно и повсеместно разорится и закроется.
Интерес к чтению, на мой взгляд, сохраняется. Потребление букв как минимум не падает. Мы читаем бумажные книги, электронные книги, слушаем аудиокниги. В таком случае правильней говорить о диверсификации форматов, а не об утрате интереса к литературе?
Максим Мошков: Не соглашусь. Делить приходится не чтение как таковое, а активное время, посвященное развлечению. И оно распределяется между фильмами, сериалами, телепередачами, компьютерными играми, просмотром видеороликов в интернете, музыкой, общением с друзьями, спортом, выпивкой и (наконец-то) чтением. А уже непосредственно чтение дробится на новости, телеграм-каналы, соцсети, личную переписку в мессенджерах и (еще раз наконец-то) чтение литературы. Вот и прикидываем, какая доля от какой доли этого времени достается художественной литературе, продолжая съеживаться, как шагреневая кожа, с каждым годом.
Соцсети, видеоигры, стриминговые сервисы, telegram-каналы – они действительно составляют конкуренцию литературе? Мне-то кажется,что у них своя ниша, а у книголюбов своя.
Максим Мошков: Они все “дербанят” один ограниченный ресурс – время человеческого внимания. Ниши разные, а время на всех одно. И конкуренция бешеная. Меня даже удивляет, насколько крепка все же любовь к чтению, что держится на заметном статистическом уровне на фоне всех этих времяпожирающих захватывающих альтернатив.
Раздавать новости через интернет на порядок дешевле
Электронные книги, аудиокниги – они вытесняют книги печатные?
Максим Мошков: О да, несомненно. Я об этом уже лет 20 говорю на каждом углу. Результат-то налицо. Достаточно отслеживать объемы заработков в электронной и бумажной сфере. Там растут, здесь снижаются – в разных областях с очень разными скоростями. Особенно примечательны новости. Бумажных новостей не стало. У нас на глазах закрылись практически все газеты, тиражи толстых журналов упали с миллионов до считаных тысяч, и только глянец еще где-то как-то теплится. Экономика производства – безжалостная штука. Раздавать новости через интернет на порядок дешевле, чем на бумаге. С книгами примерно то же происходит, но не так быстро. Тем не менее в художественной литературе заработки на цифре практически сравнялись с заработками на бумаге, а значит, точка пересечения уже пройдена, и дальше процесс умирания бумаги пойдет по нарастающей.
– Электронные книги вытесняют книги печатные? – О да, несомненно
Складывается впечатление, что по уровню потребления литературы, прежде всего художественной, мы сейчас возвращаемся к XIX веку, когда чтение было элитарным интеллектуальным досугом. Может, это нормально? Так же нормально, как отсутствие массового паломничества в залы консерватории, театры, на выставки?
Максим Мошков: Нормально, конечно. Бывшие паломники консерваторий нынче получают ту же самую популярную музыку в свои наушники с плеера, театры (которые и сейчас неплохо поживают) заменены сериалами и тик-током… То есть потребление художественной продукции не снизилось, а просто диверсифицировалось, сменив форматы и способы доставки. Оно, пожалуй, даже и выросло. С книгами происходит некоторое снижение, но не катастрофическое, главное здесь – перетекание аудитории, читающей на бумаге, в электронных читателей, а их много. Книга остается продуктом массового потребления.
Вы допускаете, что в будущем от чтения серьезной литературы человечество откажется? И как это может сказаться на обществе?
Максим Мошков: Книга, роман, рассказ – востребованные виды искусства, которое нужно будет человеку всегда. Форма может меняться, но суть остается, и потребность остается всегда. Книга с нами навеки, пока светит солнце. Свитки и папирусы прошли, бумажная форма отомрет, электронная форма – надолго, а как там дальше будет – бог весть. Дойдет ли дело до электронных шунтов и закачки содержания напрямую в мозги – надеюсь, на моем веку этого не случится.
Фото: yeltsin.ru
Визитная карточка
Максим Мошков – основатель и владелец электронной “Библиотеки Максима Мошкова”. Родился в 1966 году. Окончил механико-математический факультет МГУ. С 1991 года – сотрудник НИИ системных исследований РАН. Был программистом медийных интернет-проектов Газета.ру, Лента.ру, Вести.ру и др. Многократный лауреат интернет-премии РОТОР.
О своей библиотеке говорит: “Это такая странная ноша, которую нести тяжело, а бросить жалко. Когда к тебе ежедневно приходят 300 тыс. человек, ты понимаешь, что они ведь не лично к тебе приходят, они приходят читать книжки на русском языке. Вот главный стимул это дело продолжать. Ну и потом, интересно, конечно”.