Простаивающий без работы “Северный поток-2” может считаться символом газового кризиса в Европе и неприлично дорогих энергоресурсов. У России финансовых потерь из-за этого нет, высокие цены на газ окупили все вложения в проект. Но если ситуация в течение года не изменится, то это может привести к потерям доходов бюджета и подорожанию газа внутри страны.
Заморозка “Северного потока-2” сделает ускоренное расширение производства сжиженного природного газа (СПГ) и развитие газохимии единственными вариантами реализации нашего экспортного потенциала. Неопределенность в отношении сроков сертификации и запуска “Северного потока-2” на фоне острой потребности Европы в газе косвенно – через свой вклад в формирование ценовой конъюнктуры – оказывает воздействие и на динамику развития российской СПГ-индустрии, считает консультант VYGON Consulting Иван Тимонин.
С одной стороны, строительство СПГ-заводов и газохимических производств стимулирует развитие регионов, транспортной и социальной инфраструктуры, дает заказ промышленности и судостроению. Ожидается, что только СПГ-предприятия создадут в России около 80 тысяч новых рабочих мест. Кроме того, газохимия – это продукция с высокой добавленной стоимостью, то есть прибылью выше, чем при простой торговле газом.
С другой стороны, бурное развитие отрасли СПГ и газохимии сейчас возможно лишь благодаря существующим налоговым льготам. Например, разработка месторождений газа, которые являются ресурсными базами для предприятий СПГ в Арктике, не облагаются налогом на добычу полезных ископаемых (НДПИ) в течение 12 лет. В кризисный для углеводородов 2020 год с месторождений “Газпрома” бюджет получил по НДПИ 875,9 млрд рублей. Также для СПГ действует нулевая экспортная пошлина. На трубопроводный газ она составляет 30%. В 2021 году экспортная пошлина принесла в бюджет приблизительно 14 млрд долларов.
Как отметил замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач, снижение доходов от экспорта трубопроводного газа может усложнить субсидирование более низких внутренних цен на газ, финансирование газификации, а также сократит доходы казны. По его мнению, сейчас в целом стоит вопрос о скорости монетизации запасов газа на севере Ямала и прилежащем шельфе. Подход “гипс снимают, клиент уезжает”, поэтому нужно срочно добыть как можно больше и продать в виде СПГ, абсолютно несбалансирован, тем более что уровень локализации технологий и промышленных компетенций в этой области идет не очень быстро, считает эксперт.
Снижение доходов от экспорта трубопроводного газа усложнит финансирование газификации
Европа – основной импортер российского газа (170-200 млрд кубометров). На восток, даже в перспективе, после завершения строительства “Силы Сибири-2”, начало которого только ожидается в 2024 году, наш экспорт составит чуть менее 90 млрд кубометров в год. Ожидается, что потребление газа будет расти в Европе за счет вывода из эксплуатации угольных и атомных электростанций, а в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) – благодаря увеличению энергопотребления. То есть основной прирост экспорта в АТР и так будет осуществляться через увеличение производства СПГ. Если аналогичный рост производства СПГ потребуется для экспорта в Европу, то последствия для экономики нашей страны могут быть неоднозначные.